ХЯКУНИН-КУМИТЭ... Для большинства читателей это слово, вероятно, мало что значит. Но для тех, кто понимает, о чем идет речь, оно имеет поистине сокровенный смысл...
Что же такое "хякунин-кумитэ"? "Хякунин" - означает "100 человек", "кумитэ" - "бой". Таким образом, "хякунин-кумитэ" - это "бой с сотней противников" без перерывов для отдыха.
Хякунин-кумитэ - это высшее испытание мастерства и силы духа в каратэ.
В настоящее время хякунин-кумитэ используется только в каратэ Киокушин. Такой тест в этой школе ввел ее основатель - великий мастер Ояма Масутацу. Создавая Киокушин, Ояма стремился разработать такую систему, которая бы позволила человеку подняться над самим собой, превратить тело и дух в сталь, выйти за пределы возможного и таким образом познать "высшую истину" (Киокушин) бытия. Одним из важнейших методов достижения прорыва (подготовленного многолетними тренировками по особой методике) в такое состояние и является хякунин-кумитэ.
Подав замечательный пример своим ученикам, Ояма Масутацу хотел сделать прохождение хякунин-кумитэ обязательным требованием для получения 4-5 данов, но вскоре понял, что такое испытание под стать только подлинным фанатикам, обладающим непоколебимым духом, невероятной преданностью к каратэ, лишь истинным гигантам боевых искусств, каких и есть-то во всем мире несколько человек. В результате Ояме пришлось отказаться от введения "обязаловки" и ограничиться призывом к своим лучшим ученикам испытать волю и тело. Немногие решались на это, а те, кто все-таки обнаруживал мужество, чаще всего терпели поражение. Поэтому за всю историю существования хякунин-кумитэ в школе Киокушинкай только 14 человек, помимо самого Оямы, сумели выстоять в этой яростной битве. Ими были:
Стив Арнейл (Великобритания; 21 мая 1965 г.);
Накамура Тадаси (Япония; 15 октября 1965 г.);
Ояма Сигэру (Япония; 17 сентября 1966 г.);
Люк Холландер (Голландия; 5 августа 1967 г.);
Джон Джарвис (Новая Зеландия; 10 ноября 1967 г.);
Говард Коллинз (Великобритания; 1 декабря 1972 г.);
Миура Миюки (Япония; 13 апреля 1973 г.);
Мацуи Акиёси (Япония; 18 апреля 1986 г.);
Адемир да Коста (Бразилия; 1987 г.);
Сампэй Кейдзи (Япония, март 1990 г.);
Масуда Акира (Япония; март 1991 г.);
Ямаки Кэндзи (Япония; март 1995 г.);
Франсиско Филио (Бразилия; март 1995 г);
Казуми Хаджимэ (Япония; 13 марта 1999г.).
За тридцатилетнюю историю хякунин-кумитэ в школе Киокушинкай с этим тестом происходили многие метаморфозы: менялся технический арсенал участников, набор и уровень подготовки партнеров по тесту, правила и регламент поединков и т.д. Благодаря этому практически каждый тест был нов и неповторим, но хочется остановиться подробнее на самом первом успешном тесте, ведь быть первым всегда труднее.
...Стив Арнейл провел в доджо Оямы Масутацу уже четыре года, когда к нему подошел учитель и произнес слова, в которые молодой англичанин едва заставил себя поверить: "Ты хочешь попробовать пройти хякунин-кумитэ?".
Шел 1965 год. К тому времени Арнейл достиг степени 2-й дан. За четыре года, проведенные в Японии, ему уже доводилось быть свидетелем попыток бойцов простоять сто боев подряд, но ни один из них успеха не добился. И теперь настал его черед... Учитель Ояма Масутацу стоял и смотрел на него в ожидании ответа, а у Арнейла в голове мысли носились вихрем. Он одновременно ощущал и гордость, и радость за доверие наставника, и страх, и неуверенность в своих силах. Он не мог сказать "нет" Учителю, который столько ему дал и который этим вопросом высказал свою веру в его стойкость и отвагу, поэтому Арнейл сказал "Осу!".
Ояма сказал Арнейлу, что уверен в его силах. Он ни словом не обмолвился о дате проведения теста и лишь заверил ученика, что у него будет достаточно времени, чтобы подготовиться, физически и ментально, к этому сверхтрудному испытанию. Еще Ояма посоветовал Стиву целиком сконцентрироваться на задаче победить в хякунин-кумитэ, отказаться от всех развлечений и избегать всего отвлекающего: не посещать кинотеатры и клубы, не употреблять алкоголь и т.д. Мастер сказал ему: "Ты должен жить в чистоте", - подразумевая необходимость очистить сознание от всех мирских дел и с головой уйти в подготовку к тесту.
На следующий день жизнь молодого каратиста резко изменилась. Хотя на протяжении уже нескольких лет Арнейл упорно тренировался изо дня в день, лишь теперь каратэ вышло в его жизни на первое место. А это было очень не просто. Пришлось отказаться от многих привычек, забросить остальные дела, установить суровый режим. Добавим, что незадолго до этого Стив Арнейл женился на молодой японке Цуюко и не знал, как жена отнесется к его намерению сразиться в ста боях: ведь это чревато серьезным подрывом здоровья, а то и гибелью. Арнейлу повезло: Цуюко прекрасно поняла ситуацию и решилась взять все заботы на себя, став главным помощником бойца.
Каждый день Стив поднимался на заре и выходил на пробежку по пустынным улицам Токио. Он всякий раз засекал время преодоления дистанции, пытаясь побить рекорд предыдущего дня. Иногда это удавалось, и Арнейл ощущал прилив сил, иногда нет, тогда разочарование и уныние охватывали его. После пробежки Стив выполнял различные растяжки, а затем отправлялся в доджо, где проводил весь день. В его тренировку входили работа на тяжелом мешке, прыжки со скакалкой, отработка базовой техники и вольный бой. Ояма все время был рядом и ежедневно помогал Арнейлу доходить до пределов выносливости тела и психики.
Большое внимание Стив уделял тренировке с тяжестями, чтобы повысить свою силу и таким образом компенсировать малый рост. В этом плане условия в доджо Оямы были не очень хорошими, поэтому Стив ходил заниматься в гимнаститечкий зал Куракоэн, который считался лучшим атлетическим залом в Токио.
Прозанимавшись вместе с обычными группами практически весь день, Арнейл уходил из зала последним, поскольку его "настоящие занятия" начинались только после окончания общих тренировок. Именно в это время лично с ним занимался Ояма Масутацу. Он давал Стиву советы, проверял уровень его подготовки, разрабатывал специальные тренировки. Основной упор при этом делался на достижение максимальной силы в ударах и совершенствовании технико-тактического мастерства. Стив и его учитель прекрасно понимали, что для успеха в хякуни-кумитэ, боец должен заканчивать бои как можно быстрее, т.е. нокаутом или нокдауном. Прогресс проверялся в жестких поединках с товарищами. Постепенно Стив обретал уверенность в том, что он способен и сможет успешно пройти испытания в хякунин-кумитэ. Решимость его крепла день ото дня.
Арнейл чувствовал, что день его экзамена близится. Ояма все чаще спрашивал его о самочувствии и травмах, но по-прежнему не давал ни малейшего намека на дату проведения хякунин-кумитэ.
Рано утром 21 мая 1965 г. Стив, как обычно, отправился из дому в район Икэбукуро, где находилось доджо Оямы Масутацу. Когда он вошел в раздевалку, его сразу же насторожила необычная атмосфера, царившая в этот день. Обычно в это время в раздевалке было полно народа, царил веселый гомон, а теперь она оказалась совершенно пуста. Арнейл надел каратэ-ги и прошел в тренировочный зал. Было около 10 часов утра...
...Зал был до отказа набит каратистами с черными и коричневыми поясами. У дверей Стива встречали сам Ояма и его ближайший помощник Куросаки Такэтоки. Ояма сказал: "Додзо! (Пожалуйста!)" - и кивком пригласил его войти. После этого Арнейлу сообщили, что, наконец, настал день его испытания. Каратисты обменялись приветственными поклонами, Стив вышел на центр зала, а его товарищи расселись по периметру. Учитель Ояма еще раз объяснил правила хякунин-кумитэ: попытка будет признана успешной, если претендент выиграет большинство боев, причем значительную часть их "чистой победой" (иппон); он не имеет права только защищаться и принимать удары на корпус, но обязательно должен атаковать; боец не должен быть в нокдауне более 5-ти секунд, иначе ему засчитают чистый проигрыш и попытка будет признана неудачной, даже если это произойдет в последнем бою; разрешаются удары по ногам, включая удары по суставам, по корпусу, а также ладонью по лицу. Ояма добавил, что он будет внимательно следить за действиями Стива и если сочтет, что тот не отвечает необходимым требованиям, он немедленно прервет испытание вне зависимости от числа проведенных боев. После этого один из участников ударил в барабан, возвестив о начале первой схватки...
Стратегия Арнейла была очень проста: он стремился заканчивать бои как можно быстрее, чтобы сберечь силы для продолжения, и старался накаутировать противников. Те, в свою очередь, отнюдь не потворствовали - кому же хочется получить ногой по голове?! Поэтому дрались они жестоко, агрессивно, выкладываясь на полную катушку, и Арнейлу, несмотря на его блестящую форму и технику, приходилось несладко.
Время для него остановилось. Не имея понятия, сколько боев он уже провел, он просто защищался и бил, бил, бил... Впоследствии Арнейл вспоминал, что он так и не смог никого нокаутировать, но нокдаунов было немало. Сам Стив побывал в нокдауне несколько раз, но всегда поднимался на ноги в пределах установленного времени. Он не помнит, что б ему было особенно больно, или чтобы требовалось приложить какие-то невероятные усилия для подъема с пола. Он никогда не чувствовал, что не сможет продолжать бой из-за полученной травмы или нехватки сил. Его мотивация была столь сильна, что даже в самые тяжелые моменты у него в голове не всплывала мысль сказать: "Маитта!" - "Сдаюсь!".
100 жесточайших боев слились в одну тягучую битву, и сегодня Арнейл не может припомнить почти никаких подробностей отдельных схваток. Он рассказывает лишь, что труднее всего ему пришлось в боях с сильнейшими каратистами Киокушинкай - Оямой Сигэру и Накамурой Тадаси (оба впоследствии успешно преодолели испытание в хяккунин-кумитэ). Когда пришла очередь схватиться с ними, он уже очень вымотался, все тело его ныло и стонало от бесчисленных ушибов и ссадин. Увидев перед собой Ояму Сигэру, Арнейл почувствовал, что завершение этого страшного "марафона" близко. Он рассказывал позже: "Шихан Ояма был и остается выдающимся бойцом. Он славился как особенно способный боец. Он дрался черезвычайно жестко. Затем вышел шихан Накамура, он дрался безжалостно, атакуя меня лоу-киками и руками в лицо...". Когда команды "Ямэ!" прервала их бой, Ояма Масутацу поднялся со своего места, подошел к Арнейлу и просто сказал: "Ты сделал это", а Арнейл столь же просто ответил: "Да".
Хякунин-кумитэ оборвалось столь неожиданно, что эмоции мгновенно захлестнули каратиста, и он закричал изо всех сил. Счастье, что он сумел выйти победителем в высшем тесте школы Киокушинкай, что он заслужил признание и уважение Учителя, переполняли его сердце.
Потом его чуть ли не под руки отвели в душевую, где он освежился и расслабился. В это время кто-то позвонил его жене Цуюко, которая не имела никакого понятия о том, что ее мужу в этот день предстояло испытание, и сообщил о его успехе. Вскоре она приехала в доджо. Потом был праздничный ужин, во время которого Ояма говорил о мужестве, самоотверженности и дисциплине нового истинного подвижника каратэ. Он говорил, что давно мечтал о том, чтобы кто-нибудь из его учеников смог пройти этим путем, и что Арнейл стал первым, кто смог воплотить его мечту в жизнь. Ояма выразил надежду, что другие ученики Киокушинкай найдут в себе силы, чтобы принять вызов хякунин-кумитэ и совершат прорыв к абсолютной истине каратэ. Арнейлу преподнесли скромный подарок - не только как приз за его личное достижение, но и как награду за то, что он сделал для Киокушинкай и всего каратэ, дав замечательный образец для подражания остальным бойцам.
К этому времени победитель уже совсем лишился сил. Не было такого места на его теле, которое не ныло бы или не пронзалось болью. Каждое движение стало мучительным. Только через несколько недель после хякунин-кумитэ Арнейл смог окончательно оправиться от истощения и травм, полученных во время сражения, длившегося почти 3 часа! Позже Ояма Масутацу говорил ему: "Хорошо, что у тебя были одни синяки, и ты ничего не сломал..." (В действительности во время одного из боев Стиву ударом основания ладони сломали нос, о чем сам Арнейл рассказывал так: "Во время кумитэ со ста бойцами один из моих противников сумел сломать мне нос ударом шотэй. После окончания теста я поехал в госпиталь, чтобы выправить его, но анестезия оказалась мне не по карману. Поэтому японские доктора делали операцию без анестезии, и это было довольно болезненно". Видимо, сам Ояма сломанный нос и за перелом-то не считал.
Конечно же, читателю интересно, что рассказывают о хякунин-кумитэ другие участники, сумевшие пройти этот сложнейший тест.
Вот впечатления от хякунин-кумитэ Люка Холландера: "Это было что-то невероятное. Я очень упорно тренировался в хонбу-доджо (главное доджо школы) в период, предшествовавший этому тесту. Доджо было наполнено сильными бойцами, каждый из которых горел желанием померяться со мною силами. В какой-то момент во время боев я сбился со счета. Кумитэ с сотней противников превратилось исключительно в вопрос выживания, и я концентрировался только на противнике, с которым дрался в данный момент".
А вот что рассказывает о хякунин-кумитэ новозеландец Джон Джарвис, добившийся успеха в этом тесте 10 ноября 1967 г.: "Впервые я услышал о кумитэ со ста противниками, когда мой первый учитель Стив Арнейл приехал в Лондон после четырех лет тренировок в Японии. Впервые я сам и все другие ученики увидели, как инструктор дерется со всеми 63-мя учениками.
Стив, когда его позже спрашивали об этом, ограничивался лишь ответом, что "так было принято в Японии". И лишь позднее во время разговоров со Стивом и его японской женой он несколько подробнее рассказывал о "боях с сотней противников" и добился от меня обещания, что я сам попытаюсь сделать это в конце тренировочного курса в Японии.
В течении первых 9-ти месяцев тренировок в Японии у меня было мало времени подумать об этом "бое с сотней противников" или о чем-либо еще. Но когда мой друг и соученик Люк Холландер собирался возвращаться в Голландию, он получил приказ от канчо Оямы попытаться пройти "бой с сотней противников".
В попытке Люка было несколько дополнительных трудностей: во-первых, доджо было сильно переполнено белыми поясами (от которых получаешь самые серьезные травмы), и, во-вторых, была очень высокая температура, которая поднималась выше 110 градусов по Фаренгейту (около 45 градусов по Цельсию).
Главным преимуществом Люка являлся его рост - 6 футов 4 дюйма (193 см) - и еще его "дальнобойность", из-за которой многие японцы испытывали трудности с сокращением дистанции. Во время всего теста Люк придерживался системы жесткой блокировки, т.е. встречал сильные удары блоками с жестким контактом. И хотя у него на руках были щитки, защищавшие руку от кисти до локтя, в конце теста их пришлось разрезать из-за опухолей, образовавшихся по обеим сторонам от щитка. В некоторые отрезки времени ему приходилось принимать удары на тело, что было менее болезненно, чем принимать их на руки. Наградой Люку за его усилия стали две недели бездействия из-за двух десятков мелких травм.
Я получил приказ об участии в тесте тремя месяцами позже. К счастью погода стала прохладнее, а у меня было время поучиться на опыте попытки Люка и потренироваться, чтобы подкорректировать некоторые недостатки.
Я помню очень немногое об этом испытании. В последние недели до него я отбросил все мысли, кроме желания выступить успешно. Сам "бой с сотней противников", как мне по тем временам казалось, происходил где-то вокруг меня, но не со мной. Я помню удары тайко, объявлявшие о начале и окончании каждой схватки, отметки о каждом бое, делавшиеся на доске, критические глаза канчо. Первые 15 противников были черными поясами. Я открыл для себя, что при помощи системы более мягких круговых блоков, которой меня научил Ояма Сигэру, я могу избежать страшных синяков, которые довелось испытать Люку Холландеру, и использовать себе на пользу ошибки моих противников, чтобы провести собственные приемы.
Я также воспользовался советом моего учителя по бою дзё (палка длиной около 120 см). Он напомнил мне слова великого Миямото Мусаси: "Когда отправляешься в долгое путешествие, думай только о следующей остановке, а не обо всем п